Неточные совпадения
Все
тверже и
тверже укреплялась в нем мысль, что если бы действительно этот загадочный вчерашний человек, этот призрак, явившийся из-под
земли, все знал и все видел, — так разве дали бы ему, Раскольникову, так стоять теперь и спокойно ждать?
«Да неужели есть берег? — думаешь тут, — ужели я был когда-нибудь на
земле, ходил
твердой ногой, спал в постели, мылся пресной водой, ел четыре-пять блюд, и все в разных тарелках, читал, писал на столе, который не пляшет?
Огромной силе, силе национальной стихии,
земли не противостоит мужественный, светоносный и
твердый дух, который призван овладеть стихиями.
Без
твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на
земле, хотя бы кругом его всё были хлебы.
Пал он на
землю слабым юношей, а встал
твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга.
Шея короткая и очень сильная; голова клиновидная; морда оканчивается довольно
твердым и подвижным «пятачком», при помощи которого дикая свинья копает
землю.
Петро, поплевав в руки, схватил заступ, надавил ногою и выворотил
землю, в другой, в третий, еще раз… что-то
твердое!..
Вообще, очень религиозный, отец совсем не был суеверен. Бог все видит, все знает, все устроил. На
земле действуют его ясные и
твердые законы. Глупо не верить в бога и глупо верить в сны, в нечистую силу, во всякие страхи.
Мягкая поверхность
земли, уступая ноге человека, не глубоко тонет под ней: сейчас слышен
твердый грунт.
Присев на задние ноги, то есть сложив их на сгибе, упершись в какое-нибудь
твердое основание, заяц имеет способность с такою быстротою и силою разогнуть их, что буквально бросает па воздух все свое тело; едва обопрется он о
землю передними лапками, как уже задние, далеко перепрыгнув за передние, дают опять такой же толчок, и бег зайца кажется одною линией, вытянутою в воздухе.
Все еще вперед — по инерции, — но медленней, медленней. Вот теперь «Интеграл» зацепился за какой-то секундный волосок, на миг повис неподвижно, потом волосок лопнул — и «Интеграл», как камень, вниз — все быстрее. Так в молчании, минуты, десятки минут — слышен пульс — стрелка перед глазами все ближе к 12, и мне ясно: это я — камень, I —
земля, а я — кем-то брошенный камень — и камню нестерпимо нужно упасть, хватиться оземь, чтоб вдребезги… А что, если… — внизу уже
твердый, синий дым туч… — а что, если…
У него в роте путем долгого, упорного труда был выработан при маршировке особый, чрезвычайно редкий и
твердый шаг, причем солдаты очень высоко поднимали ногу вверх и с силою бросали ее на
землю. Это выходило громко и внушительно и служило предметом зависти для других ротных командиров.
Как скоро приехал Петр Николаич и взялся за порядки, молодой Тюрин, видя в ливенцовских крестьянах самостоятельный дух и
твердое намерение отстаивать свои права, заинтересовался ими и часто ходил в село и разговаривал с крестьянами, развивая среди них теорию социализма вообще и в частности национализации
земли.
Отличалась она серьезностью, малой способностью к шутке и какой-то (казалось Александрову) нелюдимостью. Но зато ее юнкера были отличные фронтовики, на парадах и батальонных учениях держали шаг
твердый и тяжелый, от которого сотрясалась
земля. Командовал ею капитан Клоченко, ничем не замечательный, аккуратный службист, большой, морковно-рыжий и молчаливый. Звериада ничего не могла про него выдумать острого, кроме следующей грубой и мутной строфы...
Пред глазами плачущей старушки в широко распахнувшуюся калитку влез с непокрытою курчавою головою дьякон Ахилла. Он в коротком толстом казакине и широких шароварах, нагружен какими-то мешками и ведет за собой пару лошадей, из которых на каждой громоздится большой и тяжелый вьюк. Наталья Николаевна молча смотрела, как Ахилла ввел на двор своих лошадей, сбросив на
землю вьюки, и, возвратившись к калитке, запер ее
твердою хозяйскою рукой и положил ключ к себе в шаровары.
Потом хлопнула калитка, и — раз, два, три — всё тише с каждым разом застучали по сухой
земле твёрдые тяжёлые шаги.
— То есть вы себя этим утешаете;
земля вам коротка, мало места; воли-то
твердой нет, настойчивости нет, gutta cavat…
«С коротким криком он пал на
землю и бился грудью в бессильном гневе о
твердый камень…
Никогда еще благочестивые и
твердые в любви своей к отечеству бояре не были столь нужны для сиротствующей
земли русской.
Тысячи звуков смешивались здесь в длинный скачущий гул: тонкие, чистые и
твердые звуки каменщичьих зубил, звонкие удары клепальщиков, чеканящих заклепы на котлах, тяжелый грохот паровых молотов, могучие вздохи и свист паровых труб и изредка глухие подземные взрывы, заставлявшие дрожать
землю.
И когда оторвался он от
земли чьими-то руками, а потом увидел перед самыми глазами толстую, вздрагивающую, подвижную шею лошади, а позади себя почувствовал знакомую тяжесть, услыхал хриплое дыхание, поскрипывание ремней и
твердого сукна — ему стало так страшно обоих, и отца и лошади, что он закричал и забился.
Осенью, когда речка замерзла и
твердая, как камень,
земля покрылась сухим снегом, Настя в одну ночь появилась в сенях кузнеца Савелья. Авдотья ввела ее в избу, обогрела, надела на нее чистую рубашку вместо ее лохмотьев и вымыла ей щелоком голову. Утром Настя опять исчезла и явилась на другой день к вечеру. Слова от нее никакого не могли добиться. Дали ей лапти и свиту и не мешали ей приходить и уходить молча, когда она захочет. Ни к кому другим, кроме кузнеца, она не заходила.
Живопись, поднявшись до высочайшего идеала, стала снова
твердой ногой на
землю, а не оставила ее.
Так юное древо, с трудом пробиваясь сквозь
твердые глыбы
земли, едва-едва приметно на ее зеленой поверхности; но время возвышает его — и величественный дуб осеняет
землю.
Пользуясь своим высоким ростом, Арбузов обхватил ладонью затылок Ребера и попытался нагнуть его, но голова американца быстро, как голова прячущейся черепахи, ушла в плечи, шея сделалась
твердой, точно стальной, а широко расставленные ноги крепко уперлись в
землю.
Голован жил, впрочем, не в самой улице, а «на отлете». Постройка, которая называлась «Головановым домом», стояла не в порядке домов, а на небольшой террасе обрыва под левым рядом улицы. Площадь этой террасы была сажен в шесть в длину и столько же в ширину. Это была глыба
земли, которая когда-то поехала вниз, но на дороге остановилась, окрепла и, не представляя ни для кого
твердой опоры, едва ли составляла чью-нибудь собственность. Тогда это было еще возможно.
Полковник дремал, покачивая головой, всхрапывая, дамы сидели все три рядом на диване и говорили о каких-то пустяках. Шум дождя за окнами стал тише, но этот негромкий, настойчивый звук явно свидетельствовал о его
твёрдом решении обливать
землю бесконечно долго.
В соборе вашу клятву
Вы целованьем крестным утвердите.
Мы в животе и смерти не вольны —
Я Федора хочу еще при жизни
Моей венчать. От младости он мной
Наставлен был в науке государевой.
Господь ему превыше лет его
Дал светлый ум, и с духом
твердым кротость
В нем сочетал, и правоты любовь,
Нетронутую мудрствованьем ложным,
В него вложил. Его царенье будет
На радость вам, на славу всей
земле!
Чего я сделать не успел для царства —
То он свершит...
Марфа
твердым голосом сказала пустыннику: «Когда бы все небо запылало и
земля, как море, восколебалась под моими ногами, и тогда бы сердце мое не устрашилось: если Новуграду должно погибнуть, то могу ли думать о жизни своей?» Она известила его о происшествии.
Одаренный необычайной силой, он работал за четверых — дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая огромными ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошаденки, взрезывал упругую грудь
земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой березовый лесок смахивать с корней долой, либо проворно и безостановочно молотил трехаршинным цепом, и, как рычаг, опускались и поднимались продолговатые и
твердые мышцы его плечей.
Взор рабочего быстро ушел в какую-то неизмеримую глубину, оделся мглою, словно затвердел. И весь он на мгновенье показался высеченным из камня; и мягкость складок кумачовой заношенной рубахи, и пушистость волос, и эти руки, испачканные
землею и совсем как живые, — все это было словно обман со стороны безмерно талантливого художника, облекшего
твердый камень видом пушистых и легких тканей.
На даче он много возился с
землей. Цветов и всей садовой искусственной красоты он не любил, но устроил хорошие парники и даже оранжерею, где выращивал персики. Но со дня события он только раз заглянул в оранжерею и поспешно ушел — было что-то милое, близкое в распаренном влажном воздухе и оттого особенно больное. И большую часть дня, когда не ездил в город, проводил в аллеях огромного, в пятнадцать десятин парка, меряя их прямыми,
твердыми шагами.
И с этим криком она полетела вверх тормашками на
землю. Утки громко закричали; одна из них хотела подхватить бедную спутницу на лету, но промахнулась. Лягушка, дрыгая всеми четырьмя лапками, быстро падала на
землю; но так как утки летели очень быстро, то и она упала не прямо на то место, над которым закричала и где была
твердая дорога, а гораздо дальше, что было для нее большим счастьем, потому что она бултыхнулась в грязный пруд на краю деревни.
Вода жидка, легка и уступчива, но если она нападает на
твердое, жесткое и неуступчивое, ничто не может устоять против нее: она смывает дома, кидает огромными кораблями, как щепками, размывает
землю. Воздух еще жиже, мягче и уступчивее, чем вода, и еще сильнее, когда нападает на
твердое, жесткое и неуступчивое. Он вырывает с корнями деревья, также разрушает дома, поднимает самую воду в огромные волны и гоняет воду в тучах. Нежное, мягкое, уступчивое побеждает жестокое, суровое, неуступчивое.
Тогда Ропшин отодвинул снизу и сверху шпингалеты и, собрав силы, налег ровно на оба края отвора: двери с шумом распахнулись и
твердый парчевый покров тихо поехал с согнутых колен мертвеца на
землю, открывая пред глазами Глафиры ракурс трупа.
Корчась от удушья, Я прильнул лицом к самой
земле — она была прохладная,
твердая и спокойная, и здесь она понравилась Мне, и как будто она вернула Мне дыхание и вернула сердце на его место, Мне стало легче.
Толпа людей рыла за свалками ров, — в него должны были лечь их трупы. Мужчины били в
твердую почву кирками, женщины и старики выбрасывали лопатами
землю. Лица были землистые, люди дрожали от утреннего холода и волнения. Вокруг кольцом стояли казаки с наведенными винтовками.
С заходом солнца канонада замолкла. Всю ночь по колонным дорогам передвигались с запада на восток пехотные части, батареи, парки. Под небом с мутными звездами далеко разносился в темноте шум колес по
твердой, мерзлой
земле. В третьем часу ночи взошла убывающая луна, — желтая, в мутной дымке, как будто размазанная. Части всё передвигались, и в воздухе стоял непрерывный, ровно-рокочущий шум колес.
Сломив опор духовной власти,
И
твердой мщения рукой
Владычество расторг на части,
Что лжей воздвигнуто святой;
Венец трезубый затмевая
И жезл священства преломляя,
Проклятий молньи утушил;
Смеяся мнимого прещенья,
Подъял луч Лютер просвещенья,
С
землею небо помирил.
— Да вот от Одессы никак седьмые сутки иду. Еще спасибо кондуктору, подвез на машине, — рубль и два двугривенных взял… Тяжело теперь идти. Вышли мы осенью, тогда хорошо было, дожди шли. А теперь
земля твердая, — сил нет, жарко… А все-таки лучше, чем по морю, — прибавила она, помолчав. — Вот где мук-то натерпелись! Качает пароход, народу много, скот тут же; все на одну сторону сбиваются. Рвет всех, духота… Вспомнишь — тяжко становится!
— Молва и слава о подвигах моего предместника огласилась во всех концах
земли русской, сердце мое закипело святым рвением — я отверг прелесть мира, надел власяницу на телесные оковы и странническим посохом открыл себе дорогу в пустыню Соловецкую, обрел прах предместников моих, поклонился ему, и искра
твердого, непоколебимого намерения, запавшая мне в душу, разрослась в ней и начала управлять всеми поступками моими.
И сама почва
земли была еще под ними
твердой и крепкой.
Славянофилы чувствовали себя еще крепко вросшими в
землю и
землю чувствовали еще
твердой под собой.
— Есть, есть счастье на
земле и для добрых! — говорил он вполголоса, выходя от скотника с
твердым намерением, как бы испросить у баронессы прощение изгнанникам и потом женить молодого служителя на Лотхен.
Стояла страшная стужа. Толстый слой обледеневшего снега покрывал
землю, заглушал и шум шагов. Двести гренадеров
твердой поступью шли молча около саней Елизаветы Петровны. Они поклялись друг другу хранить полное молчание по пути и пронзить штыками всякого, кто будет иметь низость отступить хоть на шаг.
Ему показалось очень жестко сидеть, он ткнул палкой в
землю и услышал звук как бы от удара в
твердое тело.